Миры Филипа Фармера. Том 22. Пир потаенный. Повел - Страница 107

107

Когда, после церемонии, патриархи выпустили меня на свободу, я добрался до летней хижины, которую соорудил как-то на дереве, когда мы отдыхали в тех местах вместе с Клио. Там, к моему немалому удивлению, я обнаружил одного помешанного, который пытался меня копировать. Именно он и украл Пат, кузину Дока. Я спас ее, и она последовала за мной в Англию, где, как я знал, вскоре должны были объявиться Док и Анвер Ноли. Оба думали захватить в плен Клио и, сделав ее заложницей, обрести тем самым возможность влиять на меня.

К тому времени я уже стал задумываться, не была ли вся эта история сфабрикована по замыслу Девяти. Они вполне могли подмешать нам что-нибудь в питье, что и вызвало появление «побочного эффекта». С таким же успехом могли разыграть весь спектакль с похищением Патриции, а затем пустить слушок о ее смерти, чтобы натравить Дока на меня. Что было единственным точно установленным фактом во всей этой истории — это то, что непосредственная ответственность за смерть лорда Грандрита лежала именно на Девяти. Должно быть, они разузнали о его замыслах и решили устранить. Когда это случилось, Док еще не имел ни малейшего понятия об их существовании и, естественно, не мог их подозревать в убийстве нашего отца. Поэтому, когда патриархи предложили ему бессмертие, Док принял его, так же, как это сделал и я. И я уверен, как сделал бы это любой на его месте.

Встретившись в моем имении Кламби, мы с Доком полностью уничтожили банду Ноли. Но после этого, как ни пытался я его переубедить, нам пришлось вступить в схватку друг с другом. Вот это была битва, я вам скажу. Мы едва не разодрали друг друга в клочки, как два леопарда в брачный период, что почти стоило нам обоим жизни. (Док, правда, пострадал сильнее.) Но, как я уже говорил, к одной из особенностей эликсира относится невероятная быстрота регенерации поврежденных тканей и органов организма, пропитанного этим напитком. Поэтому все, что мы повредили себе или потеряли в этой жаркой схватке, вскоре заросло или выросло вновь.

И с того же дня наши организмы очистились от всех «побочных эффектов». Девять нас обманули, и с того дня мы поклялись вместе бороться против них. Мы прекрасно понимали, насколько мизерны были наши шансы на успех, но это не остановило нас. Я начал с того, что придушил нескольких эмиссаров, передавших нам приказ явиться на тайное сборище Девяти в Лондоне. После этого мы бежали.

Все это подробно описано мной в девятом томе «Записок».

С тех пор Док, его кузина, Клио и я разошлись каждый в свою сторону. Мы с Клио дважды «обежали» земной шарик. Во время первого путешествия я отправил рукопись девятого тома из одного почтового отделения в Лос-Анджелесе издателю данной книги, с которым познакомился накануне у одного нашего общего знакомого в Канзас-Сити.

Из Лос-Анджелеса я переехал в Нью-Йорк. Затем пересекли Атлантику на борту самолета, который Док всегда держал наготове в ангаре на косе Лонг-Айленда. После утомительного бреющего полета чуть выше верхушек волн мы приземлились на заброшенной тропе участка в Девоншире, давно мне принадлежавшем. Взяв машину, мы быстро достигли Лондона, где я вошел в контакт с Доком при помощи передатчика на коротких волнах из нашего тайника в Мерилебон Бороу.

У Дока к тому времени появилось два новых «ассистента», сыновья погибших стариков. Сейчас все трое шли по следу Ивалдира, где-то в Германии, и Док хотел, чтобы я присоединился к ним. Но я уже решил направиться в пещеры Девяти, чтобы покопаться там немного. Я не собирался сражаться ни с кем, за исключением тех случаев, когда риск будет минимальным, а дело стоит того, чтобы рискнуть. Я хотел лишь хорошенько осмотреть место в расчете на тот день, когда мы с Доком будем готовы перейти в атаку.

Я не думал найти там кого-нибудь из патриархов, так как пещеры являлись лишь местом общих собраний, а не резиденцией кого-нибудь из них. Но был готов к встрече с армией часовых, заминированным проходам и всяким другим защитным штучкам. Я не был абсолютно уверен, но мне казалось маловероятным, чтобы вход в пещеры не охранялся. Хотя они и были расположены в отдаленных и труднодоступных горах, в стороне от всех центров цивилизации и оживленных дорог, никогда нельзя было быть уверенным, что мысль исследовать их не придет в голову какого-нибудь золотостарателя или разведчика нефти. На земле все меньше остается таких укромных уголков. Но скорее всего Девять использовали здесь свою власть и знание, чтобы район этот остался навсегда заповедной зоной. На необразованных негров, живущих в окрестностях, они воздействовали, сыграв на их суевериях. А когда те удалились, патриархи нажали на тайные пружины и чиновники в высоких сферах кенийского и угандийского правительств засуетились, объявив эти горы заповедной зоной, чтобы Девять могли царствовать там безраздельно, безнаказанно убивая всякого, поддавшегося соблазну любопытства.

Я был слишком известен как в Кении, так и в Уганде, чтобы мог сейчас позволить себе появиться там в открытую. Я предпочел другой путь. Я рассчитывал потихоньку приземлиться на побережье Габона и оттуда отправиться через весь материк самым удобным и любимым мной способом, один и пешком. Пересечь экваториальные леса Центральной Африки, избегая любого контакта с людьми, и приблизиться к отрогам заповедной зоны тихо и скрытно, как тень. Думаю, никто там не ожидал моего визита, поэтому у меня были все основания рассчитывать на спокойное и тщательное обследование всех помещений.

Меня особенно интересовала самая западная часть пещерного лабиринта. Кандидаты всегда проникали в эту зону по строго очерченному проходу. Правила запрещали любое отклонение от раз и навсегда установленного маршрута. Непослушание или любопытство карались строго и сразу. Наказание было одно — смерть, и не всегда быстрая и легкая.

107